"Бедный Робин Крузо! Где ты? Где ты? Как ты сюда попал?"

Помните странную пассивность японцев после того как цунами обесточило их АЭС Фукусима в 2011 году? Как вместо срочной прокладки электрокабеля для восстановления системы охлаждения они почти десять дней бездействовали, бесстрастно медитируя на повышение температуры охладителя до катастрофического уровня?
Это не "японцы стали недотепами в своем киберпанковом мире" как тогда язвили - а из той же серии как "японское изящество и чистоплотность", из глубины веков сохраняемое свойство души и характера (как и у нас и у кое-кого по соседству).

Захариас "Секретные миссии":
"1 сентября 1923 года началось так же, как многие прекрасные дни ранней японской осени. Внезапно лица людей вытянулись, и на какое-то мгновение все замерли, прислушиваясь к подземному гулу, какой обычно предшествует землетрясению. Этот гул сигнализировал парализованным людям о катастрофе, она уже захватывала их. Огромный пирс заколебался, удержаться на ногах было невозможно. Люди поднимались, но их тут же бросало на асфальт; крики объятых ужасом мужчин и женщин заглушались грохотом разваливающихся строений и ревом земли. Люди чувствовали себя так, будто они находились внутри большого колеса парового катка, катящегося по сильно разбитой дороге. Иностранцы из числа провожающих первыми оправились от панического ужаса и приступили к спасению людей. Японцы явились пленниками поразительной психической инертности и оказались совершенно неспособными ориентироваться в сложившейся обстановке. Они не предпринимали никаких усилий, чтобы спасти себя или прийти на помощь другим. Они оказались абсолютно беспомощными. ... Впервые я почувствовал, что глубоко заглянул в характер японского народа, будто проникнув через толстую стену, взломать которую удалось немногим иностранцам независимо от срока их пребывания в Японии. Передо мной этой стены теперь не было. Чтобы разрушить ее, потребовалось землетрясение.

Я вдруг понял: величайшая слабость японцев заключается в их врожденной инертности, проявляемой во время бедствий. Влияние землетрясений и национальных катастроф не поглощается эмоциональным вакуумом. Оно просто вызывает у японцев замедленную реакцию. Неспособность отвечать на подавляющие стимулы создается не вследствие недостатка эмоций, а в результате их торможения. Отсутствие философского подхода усиливает японский эмпирицизм и замедляет реакцию японцев перед лицом новых событий и неожиданно складывающейся обстановки. Это также развивает в японцах определенное отрицание жизни и безразличие, которое так хорошо иллюстрируется их безучастным, пассивным и даже апатичным отношением к естественным катастрофам и различным бесчисленным неприятностям и их излюбленным решением трудных проблем: «Сиката-га най» — «ничего не поделаешь».

Случилось так, что кабинет министров ушел в отставку на два дня раньше; правительство не функционировало, а в нем как раз ощущалась острая необходимость, и поэтому ввиду отсутствия распоряжений свыше никто не знал, что делать. Это не случайность. Данный случай является типичным образцом японской инертности. В то время как я наблюдал это оцепенение, охватившее каждого японца, я пришел к выводу, что оно также является образцом японского поведения, когда случается неожиданное. Проявление полной бездеятельности в течение целых десяти дней после землетрясения оставило в моей памяти большое впечатление. Позже мои впечатления помогли мне при оценке всей японской психологической структуры.