Но не написал, увы три раза.
Он видел войну вблизи - но его мать расстреляли нацисты, его жену арестовывало НКВД и видимо в его сознании сравнялось: война, холокост, 37 год, потом еврейский национализм все перевесил, увлек за собой репрессии и оставил войну на задворках романа. Гроссман, возможно сомнабулически, начал писать и написал не "второй том "Войны и мира", не окончание романа про Сталинградскую битву, а про то, что жгло его сердце - всесторонне исследование всех форм антисемитизма от бытового до нацистского, с войной в качестве триггера. И я бы не стал его обвинять: если нам "2 мая" застило всю будущую и прошлую историю украинцев, так почему же Гроссману еврейское "2 мая" умноженное на 10000 не могло застить историю русских и их войну?
Нет, потрясение от холокоста, хрущевская свобода, чисто еврейские безоглядные амбиции - все это некстати совпало и мы остались без великого романа, возможно равного некрасовской повести. Что же вышло взамен? Чистый сюрреализм: роман, с одной стороны совершенно непроходной (ставил советскую власть на одну доску с нацизмом), с другой стороны 100% на еврейскую тему и все это под вывеской романа про Сталинградскую битву! Из всей дилогии советую прочитать только рассказ про сентябрьский штурм немцев и гибель батальонов Родимцева (главы 38-46 третьей части "За правое дело").
(Вот, кстати, образчик "про войну" из "Жизни и судьбы": "Нужно ли продолжать рассказ о сталинградских генералах после того, как завершилась оборона? Нужно ли рассказывать о жалких страстях, охвативших некоторых руководителей сталинградской обороны? О том, как беспрерывно пили и беспрерывно ругались по поводу неразделенной славы. О том, как пьяный Чуйков бросился на Родимцева и хотел задушить его потому лишь, что на митинге в честь сталинградской победы Никита Хрущев обнял и расцеловал Родимцева и не поглядел на рядом стоявшего Чуйкова.
Нужно ли рассказывать о том, что первая поездка со святой малой земли Сталинграда на большую землю была совершена Чуйковым и его штабом на празднование двадцатилетия ВЧК-ОГПУ. О том, как утром после этого празднества Чуйков и его соратники едва все не утонули мертвецки пьяными в волжских полыньях и были вытащены бойцами из воды. Нужно ли рассказывать о матерщине, упреках, подозрениях, зависти").