Булгарин вел себя нескромно: нападал, вступал в споры и полемику, не считаясь с авторитетами. С Вяземским он пикировался очень остро — это все, опять же, любви не вызывало. То, что он получал большие доходы, помимо популярности, — тоже. Действовали двойные стандарты. Воейкову, например, совершенно мерзкому человеку, мучившему жену, поступавшему неэтично по отношению к коллегам, но биографически тесно связанному с Жуковским и не являвшемуся для литераторов пушкинского круга литературным конкурентом, многое прощалось. У него была плохая репутация, но в очень узких кругах. Булгарин, как мы знаем, многих этих «минусов» Воейкова не имел, но репутацию ему сформировали предельно плохую.
Кроме того, Булгарин в силу определенных обстоятельств наладил контакты с Третьим отделением. Другие, может, тоже хотели, но таков был расклад, что с ним сотрудничать было удобнее, чем с кем-либо другим. А когда об этом узнали, многие стали использовать факт сотрудничества для дискредитации Булгарина. Когда с конца XIX века стало возможным печатать материалы о его контактах с Третьим отделением (а в идейно-политическом контексте того времени это учреждение приравнивалось к охранным отделениям), тогда уже полностью сформировался негативный образ Булгарина, существующий до сих пор".