«Позиция постправды распространилась повсеместно в нашей культуре и во многих смыслах пропитала их и закрепилась на глубочайшем уровне, глобально. Сторонники «брексита» открыто признавались в том, что продвигали идеи, неистинность которых они полностью понимали. Они так действовали потому, что «фактов в действительности не существует», а имеет значение «лишь то, во что мы по-настоящему верим». (О многом говорит откровение одного из сторонников выхода Великобритании из Европейского союза: «Я внимательно читал Лакана: значение имеет лишь тот, кто контролирует нарратив»). В культуре постправды то, что я хочу считать истинным, и есть истина.
...Фальшивые новости, альтернативные факты и многое-многое другое стали частью катастрофической, но вполне ожидаемой новой морали, возвестившей о себе в новом веке. Фальшивые новости — это новости сегодня. Мы затрагиваем фундаментальный и простой вопрос: проблему отрицания истины и фактов вообще. Именно эту катастрофу мы и исследуем. Мы сосредоточены на самом феномене отрицания истины — всех фактов в целом: высоких, низких, занимающих промежуточное положение. Это и есть бедствие мира постправды, рассматриваемое нами в первую очередь.
...Разве могло бы то или иное явление стать решающим вызовом нашего века, если бы практически все университеты мира не транслировали в мир постмодернистские постструктуралистские формулы, фокусирующиеся на идее, будто истина как таковая выступает величайшей притесняющей силой в истории человечества? (Кроме шуток!) Это аперспективное безумие отсутствующей истины хлынуло из университетов, метастазировав многообразием различных проявлений: от прямых утверждений, будто истины нет, до страдающего бешенством эгалитаризма; от чрезмерной цензуры высказываний и беспрепятственного научного поиска до крайних форм политкорректности, до эгалитарных установок отказа от суждений, не согласных считать какие-либо взгляды выше или лучше других. Все это затопило передовой край эволюции, ввергнув его в аперспективное безумие, которое вскоре возглавили нигилизм, нарциссизм и культура постправды".