"Я утверждаю, что у большевиков ничего не было за душой, кроме немедленного предоставления земли для захвата крестьянам, кроме готовности немедленно предложить мир, кроме самых путаных представлений о "рабочем контроле" и самых фантастических мыслей о способах выкачать хлеб при помощи "матроса" и "работницы"...
Большевики не знали, что они будут делать со своей победой и с завоеванным государством. Они действовали против Маркса, против научного социализма, против здравого смысла, против рабочего класса, когда путем восстания под лозунгом "власти Советов" стремились отдать своему партийному ЦК всю полноту государственной власти в России. Власть одного изолированного пролетарского авангарда, хотя бы и опирающегося на доверие миллионных масс, обязывала новое государство и самих большевиков к выполнению задач, которые для них были заведомо непосильны. Вот где был центр проблемы. Большевистская партия проявила утопизм, взявшись за выполнение этих задач. Большевистская партия совершила роковую ошибку, поскольку она поднимала восстание, не думая об этих задачах и не готовясь к их выполнению.
...Дальше Ленин ведет счеты с аргументами противников. Что ж, послушаем. Такова наша обязанность
Следующий аргумент: "Все против нас. Мы изолированы. И ЦИК, и меньшевики-интернационалисты, и новожизненцы, и левые эсеры выпустили и выпустят воззвания против нас". Ответ на "пресильный довод": "Мы до сих пор били колеблющихся, мы этим приобрели сочувствие народа и завоевали большинство Советов; теперь воспользуемся завоеванными Советами, чтобы и нам перейти в стан колеблющихся. Какая прекрасная карьера большевизма!..
"Хлеба в Питере на 2--3 дня. Можем ли мы дать хлеб повстанцам..." Ответ: "Скептики всегда могут сомневаться и ничем, кроме опыта, их не убедишь; именно буржуазия готовит голод; нет и не может быть иного средства спасения от голода, кроме восстания крестьян против помещиков в деревне и победы рабочих над капиталистами в городе и в центре; промедление в восстании смерти подобно -- вот что нужно ответить тем, кто имеет печальное мужество смотреть на рост разрухи и отсоветовать рабочим восстание..." Комментарии после сказанного, видимо, не нужны. Пойдем дальше.
"В положении на фронте еще нет опасности; если солдаты даже сами заключат перемирие, то это еще не беда". Ответ: "Но солдаты не заключат перемирия; для этого нужна государственная власть, которой нельзя получить без восстания. Солдаты просто убегут. Ждать нельзя, не рискуя помочь сговору Родзянки с Вильгельмом..."
Последний аргумент противников был таков: "Марксистская партия не может сводить вопрос о восстании к вопросу о военном заговоре". Это, по существу, правильно. Но и Ленин на этот раз прав в том, что это никакого отношения к делу не имеет. Говорить о военном заговоре вместо народного восстания, когда за партией идет подавляющее большинство народа, когда партия фактически уже завоевала всю реальную силу и власть, -- это явная нелепость. Со стороны врагов большевизма это злостная нелепость. А со стороны "парочки" -- аберрация на почве паники. Тут Ленин прав... Хотя на этом основании я никак не могу отказаться от сделанной оценки всего документа. Я не виноват в том, что "парочка" говорила нелепости.
