Сейчас только понял зачем Курочкин на последних строках повести убил своего героя. Все же есть в тексте - мертвый немец с куском мяса вместо лица, сгоревшие друзья.
Чтобы не мучился Малешкин, а по великой удаче, погиб в минуту счастья и мгновенно. Это было все, что автор мог для него сделать, не отступаясь от правды. Курочкин сам воевал на СУ-85 и понимал эти вещи.
"– Комбат, доложите в свой штаб, чтобы Малешкина представили к Герою, а экипаж – к орденам. – И, уловив в глазах комбата удивление, еще жестче проскрипел: – Да, именно к Герою. Если б не Малешкин, бог знает, чем бы все это кончилось;
Полковник Дей резко повернулся и пошел своей прыгающей, птичьей походкой.
Приказ командира полка не сразу дошел до Малешкина, а когда наконец дошел, то ошеломил его. Окружающий его мир перед глазами сначала опрокинулся навзничь, а потом завертелся пестрым, радужным клубком. Саня зажмурился, помотал головой, открыл глаза. Солдаты вытаскивали из «тигра» эсэсовца в черной форме. «Зачем они его тащат, и откуда он взялся?» – машинально спросил себя Малешкин. Труп выволокли из люка, сбросили на землю. Он упал в снег около ног Малешкина. Вместо лица Саня увидел сырой кусок мяса, а на рукаве – маленький алюминиевый череп.
Пришел в себя Саня, когда Чегничка сообщил, что погиб Пашка Теленков.
– Кто? Кто? – испуганно переспросил Малешкин.
– Пашка сгорел с экипажем, – сказал Чегничка и отвернулся.
Легкий озноб пробежал по телу Малешкина, на секунду сжалось сердце, потом стало жарко.
...Часа два спустя взяли Кодню. Танковый полк в ожидании отставшей артиллерии с пехотой занял оборону. Противник не пытался контратаковать. И только наугад постреливал из минометов.
Экипаж Малешкина сидел в машине и ужинал. Мина разорвалась под пушкой самоходки. Осколок, влетел в приоткрытый люк механика-водителя, обжег Щербаку ухо и как бритвой раскроил Малешкину горло. Саня часто-часто замигал и уронил на грудь голову.
– Лейтенант! – не своим голосом закричал ефрейтор Бянкин и поднял командиру голову. Саня задергался, захрипел и открыл глаза. А закрыть их уже не хватило жизни…"
Курочкин "На войне как на войне"
Чтобы не так:
"...Машина пламенем объята, вот-вот рванет боекомплект.
А жить так хочется, ребята, и вылезать уж мочи нет".