Каждый раз, как только лидеры партии намекали на то, что знаменитая Хартия свободы все еще лежит в основе их программы, рынок отвечал на это ударом, и незащищенный курс ранда падал. Эти правила были простыми и жесткими: справедливость — дорого, продавайте; статус-кво — хорошо, покупаем. Когда, вскоре после выхода из тюрьмы, Мандела снова заговорил о национализации на частном обеде в присутствии ведущих бизнесменов, «индекс акций All-Gold упал на 5 процентов». Даже невинные движения, казалось бы, не имеющие отношения к финансовому рынку, но в которых можно было усмотреть признаки скрытого радикализма, провоцировали ответные удары рынка. Когда Тревор Мануэль, министр АНК, назвал регби в Южной Африке «игрой белого меньшинства», поскольку в команде страны были только белые, ранд в ответ покачнулся.
...Большинство людей думали, что, какие бы компромиссы ни пришлось допустить, чтобы получить власть, от них можно отказаться, как только АНК начнет непосредственно управлять страной: «Мы станем правительством и исправим эти ошибки потом».
Активисты АНК не понимали в то время, что в процессе переговоров была изменена сама природа демократии и на их страну была наброшена практически неизменяемая сеть, причем таким образом, что никакого потом уже не будет.
...Когда 24 миллиона людей за два года потеряли работу, стали развиваться новые феномены, которые страшны для любой культуры. Они проявляются по-разному в разных странах региона, от усиления религиозного экстремизма в Индонезии и Таиланде до стремительного роста детской проституции. ... Именно это подразумевал Кейнс, говоря об опасности экономического хаоса: никогда не знаешь, какая смесь ярости, расизма и революции при этом возникнет".
Наоми Кляйн "Доктрина шока"
