Бабий Яр: kirovtanin

«Однажды, в первых числах ноября 1941 года, мать встала рано утром и не смогла открыть дверь - что-то не пускало. Когда она все-таки как-то ее открыла, то увидела, что под дверью лежит дворник Гриценко. Мать спросила его: «Что вы тут делаете?», и он ответил: «Ты бачыш, що жиды роблять?» - и показал на горящий Крещатик. - Так и ты можешь зробыть! Забырайся в Бабий Яр, а то я заявлю в гестапо». Тогда мать взяла меня за руку, и мы пошли в комендатуру. Там она показала справку (фамилия Народницкая исправлена на Вердецкая - это польская фамилия) и сказала, что дом сгорел, и нет никаких документов, кроме этой справки. Но на нас никто не обращал внимания, и нам ничего не оставалось, как идти в Бабий Яр, потому что жить было негде. Мать нашла какую-то тележку, погрузила наш нехитрый скарб, и мы отправились в Бабий Яр. Это происходило где-то в середине ноября, в пять часов утра. По дороге к Бабьему Яру на ул. Мельникова нам преградил дорогу мужчина, вышедший из одного дома. Он работал вместе с отцом на заводе. Он сказал: «Народницкая, куда вы идете? Ведь там убивают, вы не имеете права убивать своего ребенка и себя, муж вам этого не простит!»...
Мы оставили у него свои пожитки и отправились в Бабий Яр. Там дежурный немец увидел, что никто нас не гонит и у нас нет вещей...
Мы пришли и легли на мерзлую землю. Рядом с нами лежал профессор Рябой с женой и больная женщина из Кирилловской (психиатрической) больницы... Затем мать предложила дежурному немцу убить нас, чтобы не мучиться в этом аду. Был уже мороз, и нас пробирало до костей. Дежурный ответил, что без начальника ничего не может решить, тем более, что мама - немка (мать Ф. Штемберг хорошо разговаривала по-немецки. - Авт.). Так мы пролежали до 12 часов ночи...
В 12 часов немец решил, что начальника уже не будет, и разрешил нам с матерью уйти, откуда пришли»
Отсюда

Бабий Яр

Дикари

Показательная порка

Грустное зрелище

Error