«Священная русская литература» - так назвали мы ее в одной юношеской
новелле, будучи склонны к исповедальности и восхваленьям.
Излюбленная духом сфера! Сфера моральных раздумий, страданий,
сфера человечная и юмористичная. Легенда юности, русская
литература! Личная прикосновенность к ней в плоскости буржуазно
-наличной, установление реальных отношений к ней было экзотическим
сновидением, уже там и сям пытавшимся стать явью жизни.
...Признаюсь, мое отношение к русской
литературе кажется мне сейчас более чем когда-либо - или, точнее,
по-настоящему именно сейчас - делом жизненной важности, а
если уж говорить прямо, делом жизненно важным и значимым для
духа. В действительности у сына девятнадцатого столетия, бюргерской
эпохи есть два переживания, устанавливающих для него связь с
современностью, предохраняющих его от косности и духовной смерти
и перекидывающих для него мосты в будущее: это переживания Ницше
и русской души.
...И вот, этот русский
юмор со всей своей правдивостью и задушевностью, фантастической
невероятностью и глубокой, покоряющей забавностью, положа
руку на сердце, - самый притягательный, самый отрадный юмор
в мире: с ним не сравниться ни юмору английскому, ни Жан-Полевскому,
не говоря уж о Франции, чей юмор просто sec; а если что-то
подобное и можно встретить вне России, там очевидно русское влияние.
...Господин из Петербурга, русский немец - он предлагал мне лекционный
тур по России. Я должен был выступать в Москве, Петербурге,
Риге и Гельсингфорсе, а о деталях можно было договориться позже.
Это было сказочное предложение. Я мог побывать в гостях у литературных
потомков Гоголя, я ел бы с ними пироги и пил бы чай - не исключено,
что дело не обошлось бы
без соленых грибочков, водки и папирос; и кто знает, может быть, они
говорили бы мне: «Помилуйте, батенька!» или «Посудите же сами,
Фома Генрихович!» Но началась мировая война, и поездка в гоголевский
мир не состоялась.
..Какая же экзотика хватает за душу глубже, чем северо-восточная?
Скажем, экзотика темнокожая, толстогубая, с кольцами в ушах, - просто
ничто, как нам сдается, в сравнении с глазами-щелками из зеленого
льда и степными скулами. Если человека зовут Чечевицын, то,кажется,
чего уж большего и хотеть?