Зарисовки шляхетской жизни накануне первого раздела Польши:
«В Люблинском крае, как сообщает Козмян, был подобный гуляка, Михаил Грановский: у него был такой обычай, что когда подопьет, то раздевался донага и гостям велит то же делать, а кто не хотел, того раздевали насильно. «Я американец», кричал он при этом. Однажды в Люблине в трибунале выиграл он процесс и собрал к себе на пир членов трибунала; только президент не поехал к нему потому, что был нездоров. Подпивши хорошенько, пан Грановский закричал «я американец»; кто меня любит, пусть делает то, что я. Вслед за тем он мгновенно разделся и выскочил на улицу. В угодность ему раздевались гости и выскакивали за ним». (толпа голых панов числом в восемьдесят человек пошла по улице к дому председателя).
Между первым и вторым разделом Польши:
«Настало время сеймиков. Козмян рассказывает, как он проезжал тогда на сеймик с отцом своим. «Когда мы проезжали через люблипскую греблю, - говорит он, - нас поразил огромный обоз, словно татарское кочевье, на урочище Татарах, на правой стороны от плотины. Мы увидели белые шатры на жердях, покрытые кусками материи, шалаши из хворосту; перед ними пылали костры, резали волов и пекли на рожнах огромные куски мяса; у столов и стульев сидела кучами шляхта и пожирала кушанье; другие припали к бочкам с пивом, медом, горилкою, черпалиоттуда напитки скляницами, гарнцами, жбанами и кричали: виват! Иные сбились в кружки, пробовали свои палаши и рубились между собою. Табун лошадей пасся между ними; несколько сод подлясских повозок в одну лошадь, с поднятыми вверх оглоблями, окружали обоз и образовали табор. «Что это такое?» спросил мой отец, встретив несколько шляхтичей на плотине. – «это подлясская партия нашего князя», сказали ему».
