Мы были заточены под войну, партизанские действия и гордые ответы палачу-гестаповцу.
И вот такими неуступчивыми терминаторами мы вступили в девяностые.
Что же еще могло произойти кроме стрельбы? – до того момента, пока народ, перестав быть "советским", не помягчел.
