"Бедный Робин Крузо! Где ты? Где ты? Как ты сюда попал?"

Андрей Нечаев:В американском посольстве. Посол Макфол сказал, что давно и с интересом за мной следит, а бармен, сказал, что вино кончилось, но для Вас всегда найдем.
А маму его звали Марсельеза Андреевна.

В округе № 13 Винницкой области кандидат Петр Юрчишин, проигравший выборы, грейдерами разрушил дорогу, построенную в селе Рыбчинцы в рамках предвыборной кампании.

Пуанкаре придумал идею и написал сценарий, Эйнштейн сделал заказ Гильберту осуществить постановку и обеспечил промоушен.
Можно, оказывается, одной фразой.

Ходорковский решил прочитать нравственную лекцию... он пришел в Финансовый институт — в зале было битком набито. Ректор, администрация. Ходорковский сказал: “Мы работали нечестно, это плохо кончилось. Вам придется работать честно”. В зале раздался гомерический хохот трусливых (элита совсем не свободные люди) детей. Люди начали уходить. Вопреки ректору, проректору — всему. Они не хотели дальше слушать. Они хотели понять одно: как им украсть на новом этапе. А им сказали, что на них кончено. Почему кончено? Почему он мог украсть, а следующие не могут?
Все платят и не воруют. А для себя - «я хотел что бы ты был тем кто дергает за ниточки — сенатор Корлеоне, губернатор Корлеоне...», но не вышло и у Ходорковского тоже, прошлое утянуло в АдЪ.

"Все эти факты в совокупности, вообще все, что я увидел и узнал за свою жизнь, воспитало во мне ненависть к человеку, как к виду. Я ненавижу человеческое общество и мне противно быть его частью! Я ненавижу бессмысленность человеческой жизни! Я ненавижу саму эту жизнь! Я вижу только один способ ее оправдать: уничтожить как можно больше частиц человеческого компоста".
Там и фото этого урода есть.
С утра было предчувствие чего-то.

...Когда партии, парламентские фракции, газеты и ораторы привыкают, что общество и студенчество аплодируют им, жадно следят за ними, – они, того не замечая, втягиваются в соревновательную игру: каждый следующий оратор и журналист, каждое следующее заявление и резолюция рассчитаны вызвать удивление, восторг и поддержку – сильнее, а хотя б не слабее, чем предыдущие, – такова инерция этой игры. А чтоб этого достичь – мало просто таланта говорения, писания, быстрой сообразительности: этого постоянного подъёма и нагрева общественной поддержки можно достичь, только если пользоваться подбодряющим рядом фактов и пренебрегать удручающим рядом их. Рост голоса и рост успеха невозможны, если эти ряды честно и взвешенно сопоставлять. Так эта общественно-парламентско-газетная игра становится увлечённым обманным шествием, карнавалом перед тем как опрокинуться, глаз и нога перестают различать, где ещё твёрдая земля, где – уже зеркальное призрачное отражение.
(Солженицын "Март Семнадцатого")
Судьба Овального, Крылова и мириада других