Из голодавших зимой деревень ежедневно прибывали в город толпы
оборванных мужиков в лаптях и белых войлочных колпачках. Они набивались в
бурлаки из одних податей и из хлеба и были очень счастливы, если их брали
сплавлять в далекие страны тот самый хлеб, которого недоставало у них дома.
Но и этого счастья, разумеется, удостоивались не все. Предложение труда
далеко превышало запрос на него. Об этих излишних людях никто не считал себя
обязанным заботиться, нанятые были другое дело о них заботились. Их
подпускали к пище при приставниках, которые отгоняли наголодавшихся от
котла, когда они наедались в меру. До отвала наголодавшимся нельзя давать
есть, эти, как их называют, "жадники" объедаются, "не просиживают зобов" и
мрут от обжорства. Недавно два такие голодные "жадника" - родные братья,
рослые ребята с Оки, сидя друг против друга за котлом каши, оба вдруг
покатились и умерли. Лекарь вскрыл трупы и, ища в желудке отравы, нашел одну
кашу, кашей набит растянутый донельзя желудок, кашей набит был пищевод, и во
рту и в гортани везде лежала все та же самая съеденная братьями каша.
