— А в чем она? — спросил я.
— Она в том, Рама, что здесь выводится предельно рафинированный и утонченный, все понимающий тип ума. Вспомни Блока: "Нам внятно все — и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений..." А потом он ставится в абсолютно дикие, невозможные и невыносимые условия существования. Русский ум — это европейский ум, затерянный между выгребными ямами и полицейскими будками без всякой надежды на спасение.
...Русский ум именно в силу этой своей особенности породил величайшую в мире художественную культуру, которая, по сути, и есть реакция души на это крайне сильное и ни с чем не сравнимое по своей бессмысленности страдание. О чем вся великая русская классика? Об абсолютной невыносимости российской жизни в любом ее аспекте. И все. Ничего больше там нет. А мир хавает. И просит еще.
— Для чего им? — спросил я.
— Для них это короткая инъекция счастья. Они на пять минут верят, что ад не у них, а у нас.
Отсюда
